/ Разделы сайта / Информация для волонтёров / Особенности работы с психологической травмой
К представлениям о травме как феномене можно подходить очень с разных сторон. Я вам буду рассказывать экзистенциальный телесноориентированный подход. Здесь важно, что он экзистенциальный и то. что он телесно оринтированный. Этот подход разрабатывался в начале 50-х г.г. в Америке. Родоначальником его считается Питер Левин. Так же есть большая школа в скандинавских странах. Я училась у последователей П. Левина.
Первая часть этого направления - экзистенциальный подход - определяет главную ценность, которую ищут у человека, к которой обращаются за помощью, которую пытаются восстановить и которую анализируют. И ценность эта - СМЫСЛ, смысл бытия, смысл жизни, смысл существования. Экзистенциальный подход ставит во главу угла высший смысл, обретение этого высшего смысла, и помещение в этот высший смысл того, что произошло, этому горю, этим страданиям смысл и тогда человеку уже в какойто мере легче. Для того, чтобы найти этот смысл в трагедии, когда 10 летний ребенок болен или человек, который просто зашел к врачу - он заболел - это несправедливо, в чем тут смысл? Здесь конечно, очень много нужно понимать и занать о том, как душа устороена в психологическом смысле. И как можно понять смысл в том, что не имеет смысла.
Второе - это телеснно-ориентированная часть. Это совершенно уникальное, абсолютно точно и необходимое условие работы телом, когда мы имеем дело с тавмой. Почему? Здесь я должна вам сказать о том, что такое травма, как она представляется. Я преведу вам простой совершенно пример. Ребенок выбежал на дорогу, и мать увидела, что он выбежал на дорогу, там опасно. Что происходит? Она пугается, она мобилизуется, очень большая энергия поднимается. Она выскакивает, выхватывает ребенка, частое сердцебиение, она успакаивается, ребенок успокаивается, все завершается. А если она видит эту ситуацию из окна 5 этажа? Поднимается эта энергия, но она не разрежается, не реализуется, и она не выходит. Первый случай - это не травма, это стресс, а второй случай - это травма.
Травма - это незавершенная активация нервной системы. Происходит колосальная активация на физиологическом уровне, все наши телесные помощники: гормональные выбросы, мышечные, особая совершенно картина - отключаются ненужные в этот момент функции - слабеет зрение, слабеет слух, понимание, все тонкие вещи как бы срезаются. Идет очень сильная мобилизация на телесном уровне. Известны всякие смешные случаи: когда человек бежал в Индии от тигра и на 6 метров вспрыгнул на ветку, открыл дверь к которой невозможно даже помыслить было подойти. Все вы слышали про такие чудеса. И вот представьте себе - это он открыл, это он вспрыгнул, а если он не сделал этого? Но тело устороено очень разумно, и оно помещает этот комплекс в какое-то одно место. И у человека начинает быть скованны скажем плечевой пояс, или он начинают плохо ходить ноги, или начинается какое-то давление в груди. И это уже идет телесный подход. Этот телесный симптом, если с ним не работать он остается в теле, как будто это вчера с ним произошло. И это самая психическая что ли особенность в работе с человеком, который пережил травму. У многих из вас есть такой опыт: приходит к вам спокойный человек, уравновешенный, держащий себя в руках. И вдруг какое-то слово, какое-то движение, или он просто сел, посмотрел и на ваших глазах он начинает разрушаться: поток слез, дрожь, какие-то симптомы сердечные, дыхание задерживается. Это как раз человек попадает в то самое состояние травмы, которая произошла с ним на много раньше и она живая.
Для того чтобы работать с таким травматическим состоянием, важно знать как устороен нервный механизм этого события. Травма происходит не во внешней ситуации, травма происходит в нервной системе. Разные люди попав в одну и туже ситуацию будут по разному проживать ее, и след от нее будет совершенно разным. Это событие, которое происходит в нервной системе, а нервная система у нас устроена - я вам напомню как. Там есть три уровня. У нас есть высшая кора - неокортекс, есть средний мозг, и есть древний. Высшая кора - это осознавание, это контроль, средняя - это эмоции, и древняя кора - это инстинктивные реакции, и движение. На каком уровне,как вы думаете, происходит травматическое событие? На древней, там где нет осознавания. И поэтому разговаривать с этим событием, которое произошло в древнем мозге невозможно, там слов не понимают. Не поможет не логотерапия, не гештальттерапевт, ни какой-то другой специалист. Здесь нужно уметь разговаривать с телом, и поэтому вам так трудно работать с этими ситуациями. Просто смыслом проникнуть туда недостаточно, нужно реально помочь, вот как бы реально зашить эту рану, или вскрыть этот нарыв, нужно реально сделать какую-то операцию. Разговор с этим древнем мозгом возможен на уровне ощущений, не на уровне чувств. И помочь человеку, имеющему такое ядро травмы, можно освободив эти ощущения. Следующий вопрос: как это сделать?
Очень простой вопрос: Что ты чувствуешь? Не как ты чувствуешь себя, а что ты чувствуешь. Что человек отвечает: я чувствую напряжение, я чувствую жесткость, я чувствую тяжесть. Вот это первый уровень - уровень осознавания, называния, как В. Сатир говорит "номинализация". Это пустое понятие - напряжение. Когда человек сказал: Я чувствую напряжение, вы ничего не поняли. Он будет говрить: я люблю, я ненавижу, вы опять же ничего не поймете, потому что это всегда в контексте. Значит следующий ваш вопрос: А как ты чувствуешь это напряжение? И вот здесь начинается уже работа психолога или помогающего человека. Ну как, вот чувствую, вот напряжен. Ну как твое тело создает напряжение? Значит вы всячески стараетесь помочь человеку описать те ощущуния, которые он обозначил этим общим словом. И тогда он вам говорит, это похоже какбуд-то меня сжали в тесках, это что-то темное, тяжелое. По всем модальностям вы можете его спросить: это имеет такой запах, это имеет такой цвет, на ощупь это так, на вид это так,это движется или не движется. По всем модальностям, и это ваша работа.
Вас будут тянуть в историю - это один из краеугольных камней при работе с травмой. Как только, вы пускаете человека в историю и он говорит вам, что вот кто-то выбежал, выстрелил, или врач сказал мне, что у тебя такой-то диагноз, он такими словами сказал, и я вот так почувствовал - вы пропали, вы пускаете человека в "воронку травмы". Вот еще одно ключевое понятие - воронка травмы. Вот это обрушение, которое вы видете перед собой, когда человек начинает вам рассказывать свою историю, я думаю каждый из вас видел такое состояние, каждый из вас пережил это состояние беспомощности: Что же делать? Как с этим быть? - его нельзя допустить. И часто очень, когда я работаю в хороших рамках психологической травмы, я историю узнаю на 3-4 сеансе, не раньше, я не пускаю туда. Когда человек сел передо мной, уже активация началась, у него уже есть внутри этот запрос, какие-то ассоциации, уже травма активизировалась, и с этим нужно работать. Как вы не пускаете в историю? Вы говорите: Это очень важно, то что вы говорите, но мы вернемся к этому обязятельно потом. А сейчас, пожалуйста, вернитесь к своим ощущениям.
И как только обозначилась эта "воронка травмы", должна начаться ваша психотерапевтическая активность. В чем моя активность в этом случае? Я исхожу из теоретического знания, основанного на знании, что рядом с "воронкой травмы" обязательно есть "воронка ресурса". И помощь, которую я могу дать вам сегодня - это инструмент, который я могу помочь вам взять в руки - научиться формировать "воронку ресурса", вот это ресурсное состояние на телесном уровне. В этом есть своя специфика. Почему я знаю, что есть эта "воронка ресурса", потому что он здесь, это уже само по себе колосальный ресурс, он выжил, уже выжил, он не остался там, он не пропал, он выжил, он спасся, и поэтому ресурс его больше. Это мне помогает верить, и дает мне силы работать с ним, какое бы сильное разрушение я не видела, какой бы сильный страх смерти, отчаяние, борьба с несправедливостью, чувство вины, все что угодно. У него есть вот этот вот ресурс, на который он опирается, но он просто его еще не осознает. И так же как важно понять то ощущение, что составляет травму, очень важно помочь человеку понять в ощущениях, что есть его ресурс. Это совершенно фантастическая техника. Если вам удалось не попасть в историю, и вы остановились на первичном уровне активации, и переключились на ресурс, без ресурса вы в травму не идете никогда (особенно это для тех, кто работает на телефоне доверия, когда у вас вообще ничего нет в руках, вы не видете тела, вы не видете телесные проявления, вы можете только на интонацию ориентироваться). Очень важно переключить в разговоре на ресурсное состояние, и помочь на этом ресурсе идти дальше. В ресурс человеку не хочется идти, тяжело идти. Он в недоумении, почему надо говорить о хорошем, когда он вот только - только донес свою боль. Вот здесь очень важно быть стойким, держаться и не вестись на какие-то призывы. Что может быть ресурсом?
Ну, я вот сейчас вспоминаю одну из последних своих работ. Это была группа в Риге, и там у меня длительная программа идет, и уже пошла работа в малых группах, может быть вы знаете такую практику, когда люди уже пробуют работать под супервизией. И в одной из малых групп я увидела человека, который провалился в воронку травмы. Его очень легко увидеть, потому что это расфокусированный взгляд, это учащенное дыхание, или остановка дыхания, это дрожь, где-то такое сумеречное состояние сознания. И там надо было уже оказывать первую помощь. Первое, что я сделала подойдя, я сказала: "смотри на меня". Что это такое? Вот когда контакт глаз если установлен, то уже другой человек становиться. "Смотри на меня". Если удалось установить вот этот вот контакт глаз, можно переключить на других людей. Это вот такая ниточка, а здесь уже веревочка. "Посмотри вот сюда - на этого человека, посмотри вот на того человека, дальше, дальше, дальше - посмотри за окно, посмотри птицы, лист, ветер. Что это такое? Это связи с реальностью. Человек в состоянии травматическом улетает, он теряет почву под ногами. Буквально он может сказать так: "Я не чувствую земли под ногами". Я как-то работала со своей травмой у меня было ощущение, что мои ступни не соприкасаются с полом, как будто воздушная подушка. Это очень неприятное ощущение, но оно было очень реальным. т.е. когда вот это "отлетание" происходит очень важно "заземлить" человека, помочь ему заземлиться. Первая помощь - это контакт глаз, посмотри на других и на мир. Дальше в своем теле. "Ты чувствуешь спину? Ты чувствуешь спинку, само сиденье чувствуешь? Ты пол чувствуешь? Что твои руки делают? Т.е. вы вот такими маленькими вопросами, реальными очень вопросами заставляете человека переключиться на реальные его переживания вот здесь и сейчас. Это что касается скорой помощи.
Вообще, если вы видете, что травма активировалась и вы готовы уже переключиться в ресурс, тогда ваш вопрос: "В чем твоя сила?"
- Да нет, у меня никакой силы нет. Я совершенно ослаблен.
- Я не верю. Ты живой. Ты пришел ко мне сам. Ты уйдешь от меня сам. Ты будешь продолжать жить. На что ты опираешься? Ради чего? Что тебе помогает? Что тебя держит на этой земле?
- Да, ничего уже не держит.
- Тогда бы мы с тобой не разговаривали. Точно есть что-то, что тебя держит.
Однажды меня вызвали прямо в ночи. Родители у которых ребенка взяли в заложники, и сегодня они узнали что ребенок убит. Первое что я у них спросила: "Вы верующие?" "Не верующие. Ну а вот, есть что-то о чем ты думаешь (спросила я у матери), когда ты смотришь туда?". А она мне говорит: "Да, у меня там мама, и она мне всегда помогает". Всегда есть что-то больше чем мы. И когда есть это ощущение, тогда можно к нему обратиться. И когда мы стали разговаривать с этой мамой, она немножечко откликнулась, она вошла в рамки. Я ей сказала: "А мама знает, что это случилось?" Знает. "А что она говорит? Она говорит: "Что я его уже взяла к себе, что я его уже держу, не бойся". А кто еще там кроме мамы? Там полно народу. Здесь мы ищем чего-то большего и неверим, что у человека нет сил, нет ресурса. Ресурс может быть очень конкретный, и если вам удается найти ситуацию, например, мне помогают прогулки на природе, когда я выхожу к озеру, вечером, я один, я дышу, содинение с природой. И вы хорошо выслушиваете эту картинку, вы ее выспрашиваете, так чтобы вы увидели эту картинку. Вы должны расспросить: А как свет падает? А откуда озеро начинается? А где ты стоишь? И когда мы в эту картинку оба попадаем - это очень приятная работа. и тогда я задаю тот самый вопрос: Что ты чувствуешь? И как ты это чувствуешь? И тогда я опять вхожу в ощущения тела, и помогаю человеку осознать свои ощущения. И с одной стороны, мы начинаем это с воображения, с другой стороны - мы оказываемся через воображение в конкретных, в реальных ощущениях тела. И например, напряжение в груди, а вот эти вот ресурстные ощущения в руках. Тело всегда отдается, и покажет вам. Человек рассказывает вам про этот сосновый бор, и он немножко распрямиться, немножко расслабиться, может рука как-то начнет поглаживать себя. И я спрашиваю: "Что рука делает?" Вот ты сейчас распрямился. Вы очень внимательны. Работа психотерапевта, знаете как мы говорим - мы продаем время своей жизни. Вот когда я работаю меня нет, я убираю все свои чувства, я соединяюсь, я пустая, моего нет, здесь очень хорошее приссоединение, и тогда эти отклики будут и в вас, причем и приссоединение и телесное тоже. Психотеррапевты у которых высокая квалификация могут не приссоединяться телесно, но я вас уверяю они всегда внутренне приссоединены телесно. Здесь очень серьезная работа происходит у психотеррапевта. Если работа идет не на поддержку, не на то как правильно разговаривать с человеком, а на то чтобы реально ему помочь - эта работа очень глубокая, и мы реально устаем.
Вот у нас есть в теле уже очаг ресурсный и есть очаг травматический. Представьте себе это буквально как два сосуда и соедините эти сосуды. Вспомните физику - сообщающиеся сосуды. Т.е. происходит переключение внимания с одной воронку на другую, с одного центра на другой. Сейчас что у тебя в очаге напряжения? Как там, посмотри? Что-то изменилось? Немножко он рассказывает, про то что там происходит. И опять в ресурс: Опять давай в этот сосновый бор. Как там? Ты отдышался, отдышался, отдышался. А как сейчас, что здесь изменилось? И вы увидете как разворачивается в ощущениях, как эти ощущения начинают меняться. У П. Левина есть метафора работы с травмой. Перед вами большой, большой огромны костер, который вам надо потушить. Я себе представляю большой пионерский костер. Попробуйте его потушить - не получиться. Но если мы будем вынимать по-одному полешку и тушить, их будет все меньше и меньше. И он потухнет, никуда он не денется. И вам это по силам. Работа с травмой такого же порядка. Когда человек осознает ощущение - они разряжается, и оно уходит. На его место поднимается новое. Травма - это слоеный пирог, вы начинаете с верху. Один слой ушел, следующий, следующий, следующий. Этот очаг травмы в теле он может мигрировать, вы за этим следите. И техника очень простая - "попугайская". Если вы задели этот процесс, вы знаете, что процесс так устроен, и тогда вы доверяя этому процессу, просто задаете вопрос: "И что ты сейчас чувствуешь? И когда ты чувствуешь там покалывание, что еще ты замечаешь в теле? И когда ты чувствуешь покалывание в левой руке, что еще ты замечаешь в теле? Давит на плечи. И когда ты чувствуешь давление на плечи, и покалываение в левой руке, что еще ты замечаешь в теле? Сводит плечо. И когда ты чувствуешь покалывание... Все это повторяете, это "попугайская техника", это очень важно для человека, чтобы его зеркалили. Что еще ты замечаешь? Да, вроде больше ничего. Вот у вас очаг снят.
Вы обратились к ресурсу - тоже самое. И когда ты замечаешь тепло, что еще ты замечаешь? И когда ты замечаешь тепло и энергию, что еще ты замечаешь? Все достаточно. Возвращаетесь опять в травму. Посмотри что изменилось. Он вам говорит. Вы все это повторяете. Вот этот очаг травмы он будет мигрировать по телу. Ощущения будут смещаться, это нас не должно смущать, это происходит разрядка.
Возвращаюсь сейчас к самому началу, к определению травмы - незавершенная активация нервной системы. Мы помогаем ее завершить. Завершением будет считаться разрядка. Разрядка может происходить как на микро уровне, так и на макро уровне - в толкании, в беге, в пихании каком-то. Например, поклоны делать, на колени становиться - это потрясающая разрядка, потому что она осмысленная, она освящена высшим смыслом. Когда нам предлагают бить куклу начальника - это ретровентиляция. Это очень опасная практика. Во-первых, это не устраняет проблемы, во-вторых удары усиливают, подкрепляют очаг напряжения. Происходит эмоциональное подкрепление этой агрессии. Для того, чтобы убрать нежелательное поведение, нужно повторить ситуацию без эмоционального подкрепления. Тогда происходит угашение. Если ребенок ворует, а вы его наказываете и уличаете. Какой должна быть рекомендация матери? Не уличай! Что такое уличать - значит я слежу, я проверяю карманы, я выспрашиваю у кого-то. Но если я столкнулась с фактом, я оговариваю какие-то рамки, это не значит безнаказанность, без участие.
У меня было несколько случаев нападения на улицах, когда сумку отнимают, что-то воруют. Заканчивалась работа после того, как женщина скажем упиралась в стену и толкала ее, или ногами отодвигала мои ноги, не била ничего, она давала большим мышцам разрядиться, или она бежала на месте как- будто она убегает. Есть две реакции на травму: убигание и борьба. Отбиться или убежать, если это не получилось, то происходит застревание, замораживание. И вот с этим замораживанием мы работаем.
Если стрессовое воздействие не повторяется, то оно постепенно снижается. Если стрессовых воздействий - пять, шесть и больше, или оно очень сильное, то происходит не угашаемая реакция, или она спускается немгого, и высокая активность она выглядет как нормальная, но высокая. Это состояние травмированного человека. Состояние человека, который ВИЧ-инфицирован, у него данное состояние давно уже очень высокое. Это состояние когда стук ветки в окошко вызывает полную мобилизацию, это "всегда готов". Например, человек узнал диагноз - стресс, кто-то отшатнулся от него, сказал рядом не сяду - стресс, мама заболела тяжело из-за того что он заболел - тоже стресс, и все в одну точку.
Травмы бывают очень разные: стоматологическая травма, травма рождения, травма высокой интенсивности, шоковая травма, но преобладает эмоциональная травма. В чем эта травма состоит? Человек узнает о своей болезни. Работа с эмоциональной травмой и эмоциональная травма вообще имеет свои особенности. Там происходит слипание эмоций. Основная эмоция - страх, и к ней приссоединяются много разных. Вина может быть, может быть стыд, если заражение произошло в любовной ситуации, или это произошло от медиков - какие-то обиды. Работа с такой эмоциональной травмой состоит в том, чтобы помочь человеку все эти эмоции осознать, осознать что они есть и с каждой работать отдельно. Со страхом отдельно, с виной отдельно, со стыдом отдельно, и с доверием к медикам отдельно, и с доверием к партнеру отдельно. Что касается эмоциональной травмы, давайте подумаем о том, что у ВИЧ-инфицированных людей туда может попасть: страх одиночества, обида на мир, на конкретного человека, на тело, что он не выручило, не спасло, не защитило, на родителей, что они не предупредили, не научили, не защитили, вина и обвинения, чувство опущенных рук, аппатия.
Как устороена обида, например. Я обижаюсь на тебя за что-то, я обижаюсь на тебя за то, что ты обещал и не сделал. Как усторено это чувство? Оно начинается всегда относительно ожидания какого то человека. Очень просто, я думаю, что ты тот человек который не отталкивает, не подводит. Ожидание что он порядочный человек, ожидание что медицина никогда не ошибается, если он меня любин - он никогда мне не сделает что-то такое. Это ожидание, и единственный шанс который у нас есть - откорректировать это ожидание, и сказать это я неправильно ожидал от тебя. Чаще всего люди обижаются на родителей. Здесь нужно запомнить одну очень простую вещь. Если человек тебя обидел специально, причинил тебе вред, какой-то ущерб, надо сделать выводы. А если человек не хотел тебя обижать, если это получилось не специально, то чего тогда обижаться. Обида - это сигнал, что я ошиблась, я в заблуждение впала.
Пара к обиде - это вина, потому что обида - это эмоция манипуляции. Когда я обижаюсь очень важно чтобы все видели что я обижаюсь, и тогда они чувствуют вину. А тот кто обвиняет кого-то он должен увидеть обиду. И тогда получается замкнутый цикл. И часто люди обижающие и обижающиеся меняются местами.
Как вина устороена? Я что-то сделала не так, все об этом узнали или я об этом знаю, и меня гложет это чувство. Вот родители, котрые не уберегли ребенка, там вообще иррациональное чувство вины. Я знаю много случаев таких: пришел ко мне человек, бывший полковник, который начал пить, в годах уже человек, потому что сын у него утонул в возрасте 18 лет. Потому что он не уговорил его в этот день поехать на дачу, а отпустил. Здесь нужно посмотреть как видет себя человек внутри себя, то что называется Я-концепция. Вот есть некий образ себя, например, я умная, я красивая или я умная, но не красивая, или я всем помогаю, или я вообще сама по себе живу, т.е. есть некоторое представление о себе. Вот я за все отвечаю. И тогда вопрос: ты что Господь бог? Это гордыня. Это действительно страшный грех. Посмотреть что за мнение человек создал о себе. А если это не так, тогда это нужно просто принять как данность.
Я обижаюсь, я патологически мыслю, я думаю о вещи так или иначе, это ошибка мышления и эта ошибка мышления ведет меня к болезни. Обида - это болезненное, в обиде и рак стоит и там полно всякой психосоматики, и там неустранимый очаг реагирования, больше того он усиливается. Каждое мое воспоминание усиливает вред. Например, человека обидели два года назад, а сегодня у него инфаркт случился.
Как же работать с обидой? Элизабет Кюблер-Роз предлагает "5 шагов прощения". Во-первых, страдающего нельзя жалеть! Его нужно уважать. В чем смысл страдания, в чем смысл болезни? Страдание или болезнь - это подарок, это дар судьбы, это исходное. Но все равно у человека остается вопрос: В чем этот дар? Что мне нужно понять? Посмотрите пошире на семьи, которые потрясены этим горем. Люди все меняются, кто-то вверх, а кто-то вниз. Зачем тебе это нужно? - вот мой вопрос. Ведь есть другой путь, можно возвыситься рядом с этим. Все ченности сразу прочищаются. Блаженные люди как к ним относились всегда? Почитали, охраняли, гордились что у нас в селе есть блаженный, их нельзя было обижать. Это некий феномен. Имея большой опыт работы с семьями, я увидела, что это настолько не случайно в семье, когда на человека падает что-то. Это на столько идет из поколения, так мало его в том, что с ним произошло, и так много от туда из поколений, семи поколений. Заболев этот человек освобождает все последующие поколения от этой проекции и уже за это ему надо быть благодарным. во-вторых, это человек самый любящий. В семье существует определнная динамика. Семейная психотерапия говорит о том, что все мы очень сильно взаимосвязаны в семье. И рассматривается там даже не сам человек как персона, а взаимодействие. Есть взаимодействие между двумя, это мужчина и женщина, но если оно нарушается и тогда им нужен третий. Как правило это ребенок бывает, с которым мама устанавливает более тесные любовные связи, и они начинают дружить против папы. Образуется вот этот треугольник, происходит так называемая преамбуляция, через который происходит передача межпоколенного опыта.
В этой ситеме есть закон принадлежности - все кто рождены в этой системе они имеют право принадлежать ей. В жизни людей лишают этого права. Развелись, она его ненавидит, ребенку не говорит о нем. Старенькая, противно пахнет, в дом престарелых. В эмиграцию уехали, потрели корни, забыли. Не помнящие родства люди! В тюрьме сидит, шизофреник - ты только никому не говори. Одно дело если их исключают, или их прячут, в семье не рассказывают, это будет иметь последствия для детей и внуков.
Симптом - это указатель на кого-то к кому совершено несправедливое действие, обращает внимание на то что в семье непорядок. Я видела очень много случаев, когда уходит симптом после того как найден исключенный член семьи. И здесь можно говорить о каких то очень тонких душевных механизмах, каким образом люди чувствуют друг друга, это некий феномен которому очень трудно найти объяснение, но он точно есть. Обращает внимание на этот феномен, на этого исключенного члена семьи, ребенок. Он тоньше всех чувствует. Он чувствует наиболее непосредственно. Например, умирает у человека мама, что происходит с ребенком? Я недавно смотрела видеозапись с дня рожденья, там девочка которая два года назад потеряла маму она неживая, взгляд у нее абсолютно потухший. Ребенок как бы говорит: "Дорогая мама, я тебя так люблю, что иду за тобой". Или другая ситуация: "Я тебя так люблю, что ухожу вместо тебя". Знаете, что ухаживающие за хронически больными часто умирают раньше. Больной человек - самый любящий. Нарокман ли, алкоголик ли - это наиболее тонко чувствующий человек. И я думаю, если вы увидите его с уважением, с уважением к той силе с которой он живет, как самого любящего среди всех, вы с благодарностью посмотрите на него. За болезнью стоит любовь. И больной человек - это тот кто принес нам какое-то посление: Опомнитесь! Остановитесь, посмотрите что вы делаете! Надо менять жизнь. Мне этого достаточно чтобы видеть любящую душу. И каждый день прожитый с ним ценить надо, дорожить им: "Спасибо, что ты так так долго остаешься!" Человек больной алкоголизмом, наркоманией - его тянет желание умереть, и он едва жив. И тогда для жены выстраивается другая картинка. И прийдя домой она не будет надеяться что будет лучше, она будет радоваться тому что есть.
Зрелость человека очень хорошо соотносится (или коррелирует) с наличием у него травмы до 6 лет (пережить смерть близкого человека, быть на краю смерти в болезни, попасть в автокатастрофу). С этой точки зрения, важно с чем мы выходим из этого страдания, мы растем или разрушаемся. В Китае есть иероглиф, который обозначает два смысла - точка роста и разрушения. Всегда вот это страдание может быть точкой роста или разрушения.
Если мы таким образом понимаем страдания человека (как урок, как шанс наш, как подарок для все), и тогда мы смотрим на этого человека с уважением, с уважением к его силе, к достоинству, когда мы видим в нем любящего человека и на эту любовь опираемся. Тогда где у нас почва для сгорания? Конечно, уважение, мы на равных и больше того, там есть чему поучиться. И если мы эту позицию сможем передать его родственникам, это тоже будет их укреплять, и может быть вырвет их из этой безысходности и вины, в которой они находятся. Напомню вам сейчас удивительные слова С. Льюис: "Бог говорит нам о своей любви шопотом, если мы не слышим этого, то он говорит с нами языком болезни, а если мы и этого не слышим, то он говорит с нами языком страданий. Страдания - это голос любви к нам". Расшифровать это послание любви, или оставить это Богу, а просто поверить что в этом есть промысел, нго тем не менее, убрать ропот, убрать гордыню и определить себе то что в рамках. У меня в последнее время было несколько очень серьеных обращений стяжелыми, неизлечимыми болезнями детей, такими как цейроз, церебральный паралич и там мне пришлось говорить о проблеме созависимости родителей. Я вспомнила свою коллегу, однокурсницу, которая работала очень много с детьми с церебральным параличем и я у нее спросила какой урок она вынесла и чем как психолог она могла им помочь. И она сказала мне очень странную вещь: "Ребенок заболевает, и все бросаются ему на помощь. Оказывается что помощи очень много предлагают и делает это мама. Она погружается в болезнь ребенка, средства все туда стекаются. Муж отходит очень быстро, потому что он одинок, о нем все забыли, им пользуются как средством. И долго мужчине очень трудно оставаться здесь. Женщина остается одна, она еще больше ожесточается и собирается. Она теряет ближних, теряет работу свою любимую, потому что ей нужен свободный график, начинает на пяти работах кое-где работать, поддерживает то куда попал ребенок. А болезнь неизлечима, и мама попадает в этот порочный круг - врач, фармацевт, целитель. Это порочный круг разорвать, и психолог нужен для того чтобы мать встряхнуть и сказать: "Нет надежды у тебя, не будет он у тебя учиться в МГУ, не будет. И брать призы не будет на олимпиадах по бегу. Посмотри, что он реально может сделать в рамках той двигательной активности, которая ему отпущена. Научи его минимальным навыкам, научи его держать ложку, научи его клеить коробочки, научи его работать в интернете, научи его чему- то, что могло бы его прокормить. Т.е. помочь увидеть реальные рамки, в реальной этой детской ситации, в меру той разрушенности которая уже есть. И совет матери: "Остановись, и посмотри на свою жизнь, что ты сделала со своей жизнью, и возьми ответственность за свою жизнь и начни тоже жить. Когда ты будешь жить, ребенку тоже будет с тобой хорошо". Вырвать ее из этой вот я бы сказала промышленной какой-то торговли медицинскими услугами и увидеть реальность. Может быть он будет учиться в МГУ, а другой не будет.
Помните, что ВИЧ-инфицированный человек, он уходит за кем-то. Есть такая замечательная пародоксальная фраза: "Что я тебе сделал, что я так злюсь на тебя". Есть еще одна фраза: "Несчастным быть легче". Тебя все жалеют. Счастливым нужно брать на себя ответственность.
Еще я хотела вас предупредить о том, что помогающих людей очень часто втягивают в эти отношения. Теперь вы знаете, что они не несчастные. Когда вы жалеете - вы забираете ответственность, а это как раз то, что им нужно для того чтобы выздоровить, и вы сразу перестаете им помогать, объективно. Субъективно вы помогаете им все больше и больше, а объективно все меньше и меньше, очень нужно держать их на границе. травмированные люди склонны к положительному переносу, т.е. они вам говорят, что вы умный, что вы хороший, что только вы им можете помочь. И если вы в это попадаете, то центр ответственности переходит на вас. Если вы расслабились в этот момент и начали еще больше стараться, то вы обречены. Часто даже не полезно прорабатывать травму, и нельзя бывает вылечиться от травмы. Т.е не избавляться от чего-то, что не понимаем, а научиться с этим жить и тогда оно уходит. Универсальная такая формула: "Если вы хотите распрощаться с человеком окончательно, то не будете про него думать плохо, т.к. чем больше вы будете думать про него плохо, тем больше вы будете привязываться. Попрощаться - это значит принять его, признать его, поблагодарить за что-то хорошее и тогда отпустить. Есть две метафоры близости - это объятия и борьба, когда деретесь ненавидите и также остаетесь с ним в объятиях. Вот представьте себе рак, представьте его в образе каком-то, представь что он на пороге твоей спальни, представь что ты лежишь в постели, и он подходит к твоей постели. Представь, что он ложиться с тобой в постель и смотрит на тебя, представь что вы обнимаетесь и он целует тебя. Посмотри на него на это чудовище, как на друга, как на любимого, как на любящего, как на того, кто несет тебе что-то.
Как работать с горем? Нужно горевать, ни в коем случае не останавливать слезы, не останавливать сам процесс горевания, не говорить: "отвлекись, уйди в работу, сходи в театр, посмотри, почитай", здесь надо отгоревать. И все традиции в храме по поминовению усопшего они очень хорошо помогают, и держат, дают некую структуру для того чтобы человек был сопровожденным, и что-то рядом было с горем. И 40 дней дается на это, и еще целый год дается на эту травму. И это очень уважаемая вещь, здесь не нужно отвлекаться от этого, здесь очень важно отгоревать, чтобы эта эмоция вышла у человека, человек дошел бы до своего дна там где оно есть, и тогда он сможет быть свободен. В этом горевании необходимо следить за тем, чтобы это было не отчаяние, чтобы это была светлая печаль, и уважение к судьбе, и к тому большему что ведет эту судьбу. Если у вас будет это уважение, то вы сможете передать это другому человеку.
Быть нейтральным в работе, это значит убирать свое и работать в том материале. который разворачивается. Для меня если я продолжаю думать об этом случае, вспоминаю, потом рассказываю, встречаю кого-то опять рассказываю и т. д. Это значит я была не нейтральна, какая-то моя проблема задета и тогда мне важно осознать что это за проблема. Постоянное рассказывание - это не анализ, это застревание в своей проблеме, это большая беда. Поэтому условием работы психотеррапевта, есть индивидуальнная психотеррапия, т.е. работа со своими проблемами. Напиример, пришел ко мне пациент. Он рассказывает мне, а я кашляю, даже выходила из кабинета, все равно кашляю. На кого я кашляю? Что во мне задето в этой ситуации? Кого он мне напоминает? Оказывается человека из моей жизни, с которым у меня были непримиримые отношения, много было неразрешенного, но как только я разидентифицировала - я перестала кашлять.